Поэтесса Марина Цветаева
На стихах Марины Цветаевой выросло несколько поколений. Но многие поклонники ее таланта не знают, что поэтесса отказалась от собственной дочери. Когда читаешь проникновенные, наполненные чувствами, строки, которые написала Цветаева, сложно поверить в то, что она смогла совершить такой страшный шаг в своей жизни.
У Марины Цветаевой была дочь Ариадна, в которой она души не чаяла. Свою дочь поэтесса считала гением, боготворила и преклонялась перед ней. Когда на свет появилась младшая дочка Ирина, мать ее появлению совсем не обрадовалась. С самого рождения Цветаева считала Ирину недоразвитой, глупой, отсталой, хотя, на самом деле, у нее росла нормальная, здоровая девочка.
Спустя два года после рождения Ирины мать отдала обеих дочерей в детский дом, объясняя это тем, что там им будет намного лучше. В детском доме старшая дочь серьезно заболела, и Цветаевой пришлось забрать ее, а Ира так и осталась без матери. В возрасте трех лет Ирина заболела и умерла, но Марину Цветаеву эта страшная трагедия не особо расстроила.
Петр Логачев
Петр родился 24 мая 1985 года в полноценной семье. В двухлетнем возрасте мальчик потерял отца, а мать сильно болела и просто не могла растить ребенка в одиночку. Женщина отдала троих детей в Обоянский детский год, а позже их перевели в детский дом поселка Моква. Там-то братья и сестренка прожили до достижения 18-летия.
После все они поступили в высшие учебные заведения и успешно их закончили. Петр пошел сразу в Санкт-Петербургскую театральную академию, так как с детства понял, что хочет стать актером и играть на сцене театра, сниматься в кино. Парень был талантлив, а потому уже со второго курса начал получать небольшие роли в кино и спектаклях.
Жизнь на краю гибели
С началом Второй мировой войны Януш Корчак по-прежнему спасал жизни людей, работая врачом. Когда нацисты захватили Польшу, педагог и его ученики столкнулись с серьезными трудностями.
Для фашистов евреи были недочеловеками. С ними обращались хуже, чем с животными. Однако Корчак все равно пытался хоть как-то помогать своим воспитанникам.
Под его руководством дети практически полностью обеспечивали себя сами, причем даже одежду шили самостоятельно.
В 1940 г. Януш смог каким-то чудом вывезти учеников в детский лагерь, в котором они могли хотя бы ненадолго забыть о бомбежках и прочих ужасах войны.
Однако уже через несколько месяцев все ребята оказались в Варшавском гетто, а самого Корчака посадили за решетку.
Стоит отметить, что во время пребывания в гетто, он отказался надевать на свою руку повязку со звездой Давида, хотя ее обязан был носить каждый еврей. Этим педагог вызвал к себе особую ненависть со стороны немецкого руководства.
Пробыв в заключении около месяца, ему разрешили жить в гетто вместе с учениками. Когда смерть стала обычным явлением, Корчак решил образовать такое место, в котором бы ребята могли проводить свои последние часы жизни.
Корчак со своими воспитанниками в гетто
Ему хотелось создать такую атмосферу, при которой ребенок мог хотя бы спокойно умереть.
Все эти события, которые происходили с Янушем Корчаком и его воспитанниками, были подробно описаны в дневнике педагога.
Киану Ривз
Еще одним последователем активной благотворительной деятельности является известный актер – Киану Ривз. Заработанные от киносъемок гонорары он не жалеет на пожертвование медицинским центрам и организациям, которые проводят научные исследования для поиска лекарства от онкологических заболеваний. Артист надеется, что в будущем ученые найдут способ лечения рака и смогут спасать жизни людей, обреченных на верную смерть.
С целью помощи больным раком, киноактер создал специальный фонд. Он финансирует медицинское обеспечение пациентам и вкладывает средства в их лечение. Киану не понаслышке знает, насколько важна помощь и поддержка, ведь его родная сестра больна лейкемией.
Кроме того, актер не ограничивается спасением человеческих жизней, вступая в борьбу за права животных и поддерживая чистоту экологии.
Воспитание детей в русских семьях — не мужская забота
В России воспитание — женская работа. Подрастающим поколением занимаются преимущественно жёны, бабушки, сёстры
При этом не важно, сколько зарабатывает жена. Иностранцы удивляются такой несправедливости
Почему-то в России обязанность следить за подрастающим поколением ложится на женские плечи. В случае развода в подавляющем большинстве случаев дети остаются на попечение матери. Иностранцы этой традиции не понимают, ведь отец — такой же родитель.
Ещё один момент, вызывающий у зарубежных граждан вопрос: в России детям строго запрещают пить холодное зимой, даже в помещении. К соблюдению этого правила относятся крайне трепетно. Вдобавок к этому родители не разрешают сидеть на холодных покрытиях, ступеньках, например. Но вот что интересно: в морозный день на улице можно увидеть мам с колясками. По мнению русских родителей, детям нужен свежий воздух. И такая прогулка только пойдёт на пользу растущему организму.
«Калужский Маугли»
www.21region.org
2007-й год, Калужская область, Россия. Жители одной из деревень заметили в близлежащем лесу мальчика, которому на вид было около 10 лет. Ребёнок находился в стае волков, которые, видимо, считали его «своим» — вместе с ними он добывал пропитание, бегая на полусогнутых ногах. Позже сотрудники правоохранительных органов устроили облаву на «калужского Маугли» и обнаружили его в волчьем логове, после чего отправили в одну из московских клиник. Удивлению врачей не было предела — обследовав мальчика, они заключили, что хотя он выглядел как 10-летний, на деле ему должно было быть примерно 20 лет. От жизни в волчьей стае ногти на ногах парня превратились практически в когти, зубы напоминали клыки, его поведение во всём копировало повадки волков.
Молодой человек не умел говорить, не понимал по-русски и не отзывался на данное ему при поимке имя Лёша, реагируя, только когда его звали «кис-кис-кис». К сожалению, специалистам не удалось вернуть мальчика к нормальной жизни — всего через сутки после того, как он был помещён в клинику, «Лёша» сбежал. Его дальнейшая судьба неизвестна.
Бордели
На оккупированных территориях нередко организовывались специальные бордели для немецких военнослужащих. Однако их было совсем немного – русские девушки не соглашались на подобную работу, а тех, кто и до войны занимался проституцией, не хватало для удовлетворения потребностей. Иногда «жриц любви» специально привозили из Франции и Польши – такой бордель функционировал в Смоленске.
В такие заведения набирали и русских – зачастую принудительно. Соглашались на это лишь те, кто находился в совсем безвыходном положении. Для развлечения солдат создавались даже кабаре, танцовщицы в которых, удовлетворив немцев морально, удовлетворяли и физически. Такие кабаре могли даже гастролировать по оккупированной территории.
Русские девушки – танцовщицы в кабаре Гжатска
В борделях работали посменно по 20-30 девушек, в день каждая из них «обслуживала» до нескольких десятков солдат и офицеров. В некоторых заведениях работницы получали зарплату (она могла доходить до 500 рублей), в некоторых же оплата могла быть натуральной – продуктами питания.
На отношения ради хлеба соглашались и простые женщины. Немецкие солдаты позже вспоминали, что их товарищи часто отправлялись за пару километров от фронта с буханкой хлеба – и находили согласных провести ночь за такую плату. Порой известная немецкая «прижимистость» давала о себе знать и после «акта» солдат вполне мог отрезать от той самой буханки лишь пару ломтей в качестве оплаты…
Специальные кабинеты для «утех» были при многих ресторанах и столовых для немецких военнослужащих. За дополнительную плату обслуживающий персонал заведения общественного питания – поварихи, посудомойки, уборщицы – были готовы оказать интимные услуги.
Порой на связь с немецкими офицерами девушки шли специально – для добычи необходимых сведений и передачи их подпольщикам. Правда, после войны таких «коллаборационисток» могли и осудить на тюремный срок… Полковник КГБ Зоя Вознесенская в своих мемуарах вспоминала историю некой девушки Ольги – информатора подполья. Она проводила вечера в компании немецких офицеров, а потом доносила все услышанные сведения в штаб. Однако после войны кто-то донес на нее как на «фашистскую подстилку» — и Ольгу арестовали. Только через несколько месяцев она смогла добиться справедливости и отмены приговора.
Как любить ребенка
В первые месяцы Януш Корчак со своей соратницей Стефанией Вильчинской работал практически без отдыха и сна. Им приходилось полностью перевоспитывать вчерашних беспризорников, что было весьма нелегко.
Параллельно с этим он объяснял другим педагогам, работавшим вместе с ним, как следует обращаться с сиротами в самых разных ситуациях.
Краеугольным камнем в педагогической системе Януша Корчака было нравственное воспитание. Он был одним из первых, кому удалось добиться детского самоуправления.
Януш считал, что приют представляет собой равноправную общину, в которой управление и судебная система создаются самим же коллективом. Общий труд и интересы содействуют взаимовыручке и развивают в личности чувство ответственности.
Януш Корчак и его «правая рука» — Стефания Вильчинская перед зданием Дома сирот в Варшаве
Вскоре похожим путем пойдет знаменитый советский педагог Антон Макаренко. Интересен факт, что Корчак внимательно следил за тем, как Макаренко воспитывал своих беспризорников.
Когда началась Первая мировая война, Корчака снова призвали на фронт в качестве врача. Тогда же он начал писать книгу «Как любить ребенка».
В ней он акцентировал внимание на том, что невозможно полюбить ребенка, не пытаясь увидеть в нем самостоятельную личность. Педагог утверждал, что дети обладают точно такими же правами, как и взрослые
Бывшие воспитанники Дома сирот на церемонии памяти Януша Корчака в мемориале Яд Ва-Шем.
После окончания войны Януш Корчак оказался в польской независимой армии. Тогда же он заразился тифом, и лишь чудом остался жив. Когда советско-польский конфликт наконец-то закончился, ему разрешили вернуться в свой интернат.
Корчак с прежним рвением совершенствовал свою педагогическую систему. Например, он основал в приюте газету, в которой редакторами и журналистами выступали дети.
Благодаря этому многие ребята научились писать и стремились получать новые знания.
Смерть великого педагога
Здесь следует уточнить один факт. В связи с тем, что Януш Корчак был всемирной знаменитостью, его пытались спасти от смерти многие известные люди. Однако он все предложения отверг, сказав, что будет со своими воспитанниками до конца.
В момент погрузки детей в товарные вагоны, когда все обитатели «Дома сирот» уже поднялись в вагон поезда, отправлявшегося в лагерь, к Корчаку подошел офицер СС и спросил:
— Это вы написали «Короля Матиуша»? Я читал эту книгу в детстве. Хорошая книга. Вы можете быть свободны.
— А дети?
— Дети поедут в лагерь. Но вы можете покинуть вагон.
— Ошибаетесь. Не могу. Не все люди — мерзавцы.
Польский историк Эммануэль Рингельблюм, прекрасно знавший, что детей из еврейского приюта отправляют в лагерь смерти, оставил такое воспоминание об этом дне:
Януш Корчак погиб с детьми в газовой камере в концентрационном лагере Треблинка.
По дороге к смерти Корчак держал на руках двух самых маленьких деток и рассказывал сказку ничего не подозревающим малышам.
Памятник Янушу Корчаку в Варшаве
В конце хочется выразить сожаление, что такого великого человека, как Януш Корчак, который пошел на добровольную смерть, только бы не оставить своих воспитанников наедине с мраком человеконенавистнической идеологии, не популяризируют сегодня в фильмах.
Если спросить любого молодого человека, знает ли он великого педагога, который пошел на смерть ради детей – едва ли вам ответят.
«Сейчас вызову полицию, ты не имеешь права меня касаться»
После возврата Мария два года провела в приюте. А через два года ей и другим детям из детского дома предложили съездить в Америку (дело было до принятия «закона Димы Яковлева»), познакомиться с семьями, которые хотели принять детей из России. Когда вернулась обратно, ей сообщили, что семья из штата Флорида, в которой она прожила две недели, хочет ее удочерить.
– Сначала ехать не хотела, плакала. Работники детского дома убеждали, что не надо упускать возможность попасть в семью. Переживая, я все-таки решилась ехать. Перед тем, как уехать в Америку, пыталась позвонить бывшей приемной матери, ведь я не простилась с моей сестрой, с младшей девочкой, которая тоже жила в семье.
Недавно узнала, что она тоже была приемная и ее тоже вскоре вернули. Очень бы хотелось найти ее, поговорить.
Первые два года Марии было особенно сложно. Чужая страна, незнание языка, а главное – девочка разучилась доверять взрослым. Спасало то, что у американской приемной мамы – психологическое образование и она понимала, как справляться с такими проблемами. А проблем было много, девочка с трудом привыкала к новой семье.
– Я приехала в июне, а учебный год у них начинается в августе. Я пошла в обычную американскую школу, совершенно не зная языка. Родители объяснили учителям, что я пока просто посижу за партой, что могу – например, математику – буду делать. Через четыре-пять месяцев я выучила язык, стала получать отметки в школе, стало не так сложно, ведь я уже все понимала.
Но я скучала по друзьям из детского дома, по стране, потому что здесь было все по-другому. Пару раз убегала. Один раз – в два часа ночи, родители волновались, вызвали полицию. Но я еще и языка тогда не знала, вернулась сама – куда бежать. Потом – привыкла, адаптировалась. Тем более, родители были терпеливыми.
А еще я первые два года думала, что меня вернут обратно, и потому вела себя не очень хорошо, словно бы предлагая им такую возможность.
Например, однажды, когда родители пытались уложить меня спать в положенное время, мама села рядом и положила руку мне на плечо. Я ей сказала: «Сейчас вызову полицию, ты не имеешь права меня касаться».
А через два года я поняла – нет, меня не вернут, я останусь, я – часть семьи. Хотя по-настоящему глубоко это понимание пришло только после двадцати лет.
Приемную мать Маша называла в детстве только по имени. Став взрослой, она понимает, как той хотелось услышать обращение «мама», и сейчас она, чтобы сделать приятное, называет ее так. А тогда – просто не могла себя пересилить.
В 18 лет, после окончания школы, Мария уехала в колледж, потом – устроилась на работу, сняла квартиру – так начинается взрослая жизнь любого американского молодого человека. Сейчас она занимается созданием сайтов и рекламой в интернете.
Кажется, она так и не смогла до конца оттаять, справиться с той болью, которую испытала, вновь оказавшись в детском доме в десять лет.
– Знаю, что они меня любят, я их тоже люблю, – говорит о своих американских родителях Мария. – Уверена, что они всегда помогут и поддержат. Я очень счастлива, что встретила их, мне очень повезло с родителями, я благодарна за их терпение и любовь. Но если бы они были моими кровными родителями, мне кажется, я чувствовала бы себя чуть-чуть по-другому. Мне трудно это объяснить.
Когда ты переходишь из семьи в другую семью, а потом в другую, что-то в тебе ломается, и трудно, как бы ты ни старался, после того, как тебя бросили, вновь глубоко принять в свое сердце людей, даже если ты их любишь.
Когда Мария уехала, ей было 12 лет. Спустя 15 лет она впервые приехала в родной город
Ей было важно размотать ниточки своего прошлого, встретиться с собой. Именно в этот приезд она узнала про девочку из приемной семьи, которую тоже вернули, поговорила с сотрудницей опеки, которая когда-то занималась историей Марии, встретилась с троюродными братьями, узнала, что кровная мать умерла
– Мне кажется, что бóльшая часть меня русская, а другая часть – американская, ведь я выросла в Америке. Американская семья дала мне очень и очень многое
Но то, что вложили в меня в России, – очень важно. Больше всего я благодарна родной бабушке за шесть лет, что мы были вместе
Я увидела, что значит настоящая безусловная любовь родного человека. Без нее, я думаю, моя жизнь сложилась бы гораздо хуже. Работники соцзащиты и воспитатели в приюте, помогавшие мне, – я всем благодарна, ведь они оставили добрый след в моей душе. А насчет женщины, которую я когда-то называла мамой и которая вернула меня… Я вообще не хочу иметь к ней никакого отношения и что-либо слышать о ней.
Остекленевшая память
Среди ученых, экспериментирующих с замораживанием организмов с целью продления жизни, немало известных имен: чего стоят только Антони ван Левенгук и Роберт Бойль. Однако до первой половины прошлого века эти попытки оставались безуспешными. К сожалению, холод разрушает клетки.
Основная опасность возникает в момент замерзания внеклеточной воды, которое приводит к обезвоживанию клеток. С образованием льда уменьшается количество свободной воды, поэтому концентрация растворенных в этой воде веществ повышается. Образуется осмотическое давление, которое выводит воду из клеток через мембрану, приводя в конечном итоге к нарушению структуры белков.
Висящие под потолком флаги представляют часть стран, пациенты из которых доверили свою судьбу «КриоРусу». Среди них Нидерланды, Италия, Япония, США, Израиль, Эстония, Украина.
Также возможно образование внутриклеточного льда. В воде, содержащейся внутри клетки, растворены соли, которые препятствуют полному превращению воды в лед вплоть до температур, близких к -40°С. Благодаря этому защитному свойству цитоплазма остается жидкой даже в серьезные морозы. Однако при приближении к критической температуре вода все же кристаллизуется, разрушая клетку.
В начале XX века швед Линдфорсс и русский ботаник Максимов провели успешные эксперименты по замораживанию фрагментов живых тканей с применением глицерина. Были открыты криопротекторы — вещества, препятствующие образованию льда и защищающие клетку от разрушения при охлаждении. К проникающим криопротекторам, способным проходить через клеточную мембрану, относятся глицерин, диметилсульфоксид, этиленгликоль и ряд других веществ. В современные составы входят дополнительные компоненты, позволяющие им проникать сквозь гемато-энцефалический барьер, разделяющий кровеносную и центральную нервную системы и препятствующий попаданию токсинов из крови в мозг.
Контейнер, заполненный сухим льдом, служит временным пристанищем для криопациентов перед помещением в дьюар.
Криопротекторы замещают собой внутриклеточную воду, а также связывают оставшуюся воду, препятствуя образованию центров кристаллизации. При температуре ниже -130°С происходит витрификация, или стеклообразование: переход раствора в аморфное состояние
В этом «стекле» застывают пространственные структуры макромолекул белков, что важно для сохранения памяти
Повсеместная проблема
ss=»article-paragraph» style=»text-align:»>Девочек, рожденных в аргентинской клинике в 2013 году, отдали в чужие семьи. Это обнаружилось при проверке документов. Оказалось, что у обоих младенцев указана одинаковая информация об обстоятельствах рождения. Вес младенцев в документах тоже одинаковый, хотя изначально одной из матерей давали другую информацию. Тогда у родителей возникли подозрения, они начали общаться и впоследствии провели генетический тест. Он подтвердил, что детей перепутали.
В 2007 году по той же причине произошел скандал в Германии. Отец шестимесячной девочки провел тест ДНК, потому что она не была на него похожа. Так и выяснилось, что родители воспитывают чужого ребенка. Они обратились в клинику святой Елизаветы, где девочка родилась в один день с 14 младенцами. Врачи провели расследование и установили, кто воспитывает их родную дочь и чей ребенок оказался у них. Главный врач клиники Франц-Иосиф Бакес рассказал, что на время купания бирки с новорожденных снимают, тогда их и могли перепутать.
В 2005 году в Аргентине две семейные пары узнали, что на протяжении шести лет растили чужих детей. После того, как это выяснилось, они решили не меняться детьми. Такие случаи не редкость, они происходят повсеместно и регулярно. Чаще всего путают детей, которые родились в один день и примерно в одно время. Младенцы мало чем отличаются внешне, и достаточно простой невнимательности с бирками, чтобы отдать ребенка в чужую семью.
Автор текста: Алина Сотникова
Волгоградская драма
В Волгограде семье вернули сына, который из-за врачебной ошибки числился умершим семь лет, сообщалось на сайте регионального управления ФССП. О том, что ребенок жив, родители узнали, когда судебные приставы прислали документ о взыскании алиментов. Счет матери арестовали, и тогда женщина поехала разбираться в отделение. Там ей и сообщили, что мальчик не погиб, а находился в детдоме.
Ребенок родился в 2011 году. По словам врачей, жить ему оставалось несколько дней. Родители отказались от сына, но потом передумали и вернулись, чтобы его забрать. Врачи сообщили, что младенец не выжил. Супруги занялись восстановлением родительских прав. Они оплатили алименты и не стали требовать компенсаций ребенку за детство, проведенное вне семьи из-за оплошности, писал ТАСС.
Это благополучная семья, у них еще есть двое детей, в отношении их сына-инвалида в 2017 году они восстановлены в родительских правах. Никаких опасений за ребенка, который возвращен в семью, у меня нет
Нина Болдырева
уполномоченный по правам ребенка в Волгоградской области
Однако эта история вызвала у нее сомнения. По словам Болдыревой, в те годы проводилась активная работа по профилактике социального сиротства и допустить такого врачи не могли.
«Приёмным родителям предложили взять меня, но почему-то ничего не сказали о моих родственниках»
Так мы прожили пять лет, до 2002 года. К тому моменту мой брат уже покинул детдом. Он окончил девять классов, поступил в местный техникум и сначала жил со старшей сестрой, а потом переехал к своему учителю физики, который стал его другом и наставником.
А к нам в детдом однажды приехала супружеская пара. Они рассказали директору, что хотят забрать какую-нибудь девочку на воспитание. Им предложили меня, но почему-то ничего не сказали о моих родственниках. В итоге меня забрали, но я не чувствовала радости и переживала за сестру, которая осталась одна. Я буквально сразу вывалила на приёмных родителей все свои тревоги. И тогда они решили забрать и мою сестру.
Мой приёмный отец — бывший военный на пенсии. Мама занималась хозяйством и нашим воспитанием. Они жили в большом частном доме в селе Комаровка, недалеко от нашего детдома. Пара вырастила двоих родных сыновей, которые к моменту нашего появления уже жили отдельно, и воспитывала троих приёмных детей: двух мальчиков и девочку. Честно говоря, я никогда не спрашивала, почему они решились на это.
Первые полтора года нашего проживания в Комаровке мы считались просто приёмной семьёй. Формально нас не усыновляли, мы были под опекой. А потом родители зарегистрировали детский дом семейного типа — один из первых в нашем регионе. Это, по сути, та же семья, которая может взять себе на воспитание от 5 до 10 детей. Только родители становятся воспитателями и получают такую же зарплату, как и обычные педагоги в детских домах, у них есть официальный отпуск и все положенные таким работникам льготы. При этом они должны регулярно отчитываться, как были потрачены деньги, которые им выделяет государство на содержание детей.
Когда мы с сестрой окончили школу и уехали из Комаровки, родители взяли ещё двух мальчиков и девочку, но пацаны почему-то не ужились, и через пару лет их передали в другую семью. Девочка была постарше: она довольно быстро закончила учёбу и уехала в город. Больше приёмные мама и папа никого на воспитание не брали.
С приёмными родителями было непросто. Трудностей в наших отношениях было много, и спорили мы часто. Они установили жёсткую дисциплину: все должны были вносить свой вклад в домашние дела. Был расписан график работы по дому, мы по очереди готовили для всех завтраки и ужины. Летом приходилось подолгу торчать на огороде. Сейчас я понимаю, что этот участок существенно помогал нам прокормиться, но в детстве эти долгие огородные работы казались каторгой. Хуже была только чистка курятника.
Мы с девочками втроём делили одну комнату, мальчики — другую. Места хватало всем. Наша жизнь в приёмной семье мало отличалась от жизни тех детей, у которых были биологические родители. Мы так же ходили в школу, учили уроки, в свободное время играли на улице, почти каждое лето ездили в детские лагеря или санатории. К нам с сестрой часто приезжал брат. Однажды, когда я была уже в старших классах, он привёз с собой друга Сергея. Раньше он воспитывался в одном детдоме с нами, и с братом они не ладили, но потом вновь встретились и подружились. Где-то через год мы с Сергеем начали встречаться, а спустя семь лет поженились.
Сейчас я продолжаю общаться с приёмными родителями, братьями и сёстрами, а вот моя сестра от этого отказалась. Она попала к ним в подростковом возрасте, который наложился на её сложный характер, поэтому отношения с семьёй у неё не такие тёплые, как у меня. При этом мы обе всё равно зовём приёмных родителей «мама» и «папа», они тоже называют нас дочерьми.
В 2006 году наш родной отец вышел из тюрьмы. В тот момент мне тоже не хотелось с ним общаться, потому что я его совсем не знала и не хотела узнавать после того, что он сделал. Брат тоже был страшно на него зол. Отец при этом тоже не сильно старался исправить ситуацию. После выхода из тюрьмы какое-то время он жил в Кузнецке с одной из наших бывших соседок, потом переехал в Подмосковье. Когда я училась в университете, он вновь появился на горизонте и хотел общаться, но на это пошла только моя сестра. Чуть позже отец умер.
